|
Российское аналитическое обозрение #8-9, 1998 России необходимо гражданское общество
РАО: Одной из наиболее острых проблем современной России является проблема субъекта российской государственности. На наш взгляд, эта проблема теснейшим образом связана с вопросом формирования гражданского общества, которым Вы занимаетесь. Насколько эта связь актуальна для Вас, и в чем именно Вы ее видите? И.Ч.: Вы говорите о субъекте. Посмотрите сами: у каких субъектов сегодня находится реальная власть? Высшая власть - олигархия - абсолютно оторвана от общества и делает все, что ей заблагорассудится. В этом смысле у нас "сверхжесткая" власть, поскольку она абсолютно не реагирует на высказывания общества. Есть и другие носители власти. Еще на ранней стадии перестройки стало ясно, что реальная власть находится у руководителей предприятий и руководителей коллективов. Именно они сегодня являются субъектом власти. Поэтому у них зарплата по 30 млн. рублей, а их работники сидят без зарплаты. Такая ситуация имеет место только потому, что в стране отсутствует гражданское общество. По нашей Конституции, единственным источником власти в стране является народ. Если бы этот принцип последовательно реализовывался, если бы в стране было гражданское общество, гражданские общественные организации, то у населения была бы возможность выразить свои интересы, повлиять на политику правительства и президента. И руководители предприятий не могли бы тогда бесстыдно наживаться, а делали бы то, что положено им по должности. Беда ведь не в том, что политики или начальники плохие, а в том, что нет механизма обратной связи, механизма контроля и ответственности. Шахтеры у Белого Дома требуют отставки президента. Но где гарантия, что следующий президент будет лучше? Даже если к власти придет совершенно замечательный человек, останется ли он столь же замечательным спустя год? Ведь без гражданского контроля власть может творить все, что захочет. Я лично задавал шахтерам эти вопросы, но у них нет ответа. Значит, главная задача не в том, чтобы сбросить президента, поставить на его место своего человека, а в том, чтобы создать гражданские структуры, которые могли бы контролировать любую власть. Думаю, что если шахтеры для начала взяли бы под контроль свой город Воркуту или свою республику Коми, то им не пришлось бы выходить на рельсы, чтобы быть услышанными властью. РАО: Вокруг решения каких задач и с помощью каких механизмов могут возникать <первичные ячейки> гражданского общества? И.Ч.: Объективно Россия нуждается в создании структур гражданского общества: иначе нельзя решить существующие социальные задачи и проблемы. В дооктябрьской России были различные структуры такого типа: дворянское собрание, купеческое собрание, мир или община и, конечно, церковь. Но поскольку в советский период гражданское общество отсутствовало, причем в течение срока, превышающего время жизни одного поколения, опыт создания подобных структур был утерян. Низовые ячейки гражданского общества могут возникать в виде ассоциаций соседей, объединений граждан, живущих в одном подъезде, в одном доме, на основании самых обычных интересов: чтобы в доме было чисто, чтобы не только в квартире, но и на лестничной клетке стояли цветы, чтобы перед домом был газон, а не битые кирпичи. Но если возникнут объединения таких ассоциаций по месту жительства: объединения руководителей подъездов, руководителей домов и руководителей улиц, тогда общество станет самоуправляющимся, сможет формировать свои требования не только на уровне подъезда, но и на уровне целого города. Гражданские объединения могут создаваться не только по месту жительства. Сегодня среди многочисленных частных и акционерных предприятий объединен только крупный бизнес. Поэтому его представители могут влиять на решения правительства и даже на кадровые назначения. Но "олигархи" - наиболее защищенная часть бизнеса. Представители же среднего и мелкого бизнеса подвергаются давлению со стороны властей, многочисленным поборам, но ничего не могут сделать. Неудивительно, что там тоже возникает желание создать объединение по типу профсоюза. Но пока для их создания не хватает опыта. Вот примеры механизмов возникновения гражданского общества. РАО: Если существует потребность в структурах гражданского общества, то почему же они до сих пор не появились? Не хватает инициативных людей? И.Ч.: К данному вопросу нельзя подходить механистически: если есть потребность, то она обязательно реализуется. Общество может и не ответить на возникшую потребность в силу множества причин. Конечно, не хватает порядочных гражданских лидеров. Кроме того, общество приобрело негативный социальный опыт. Вспомните всплеск гражданской активности в период перестройки, вспомните многотысячные митинги: И каковы результаты? Улучшилась ли жизнь для большинства участников этих митингов? Неудивительно, что люди устали, люди разуверились, люди поняли, что их могут обмануть, что человек, ради которого они сегодня сделают все возможное, завтра забудет о них и будет работать исключительно для себя. Кроме того, сама жизнь большинства людей стала чрезвычайно тяжелой. Те, у кого нет средств к существованию, думают только о том, как выжить, как накормить семью. Заниматься еще и гражданской деятельностью для них крайне сложно. Богатым же гражданское общество не нужно. РАО: Как Вы считаете, первичные структуры гражданского общества могут создаваться только по инициативе "снизу", или возможно некое "встречное движение" со стороны властей? И.Ч.: С моей точки зрения, если власть хочет действовать разумно, то она должна заниматься именно созданием гражданского общества. Ведь если будет разумный механизм выражения воли, желаний, настроений общества, то не будет экстремальных ситуаций, наподобие перекрытия транспортных магистралей. Но именно власти своим бездействием подталкивают общество к подобным выступлениям. Несмотря на то, что в Москве звучат призывы создавать ассоциации <от подъезда к подъезду>, <от дома к дому>, реально в Москве существует всего четыре или пять самоуправляющихся микрорайонов. Старые структуры самоуправления фактически уничтожены, поскольку не смогли пройти через процедуру перерегистрации в соответствии с новым законом о местном самоуправлении в Москве. У людей нет иных способов отстаивать свои интересы, кроме крайних действий. Те же шахтеры прямо заявляют, что готовы взяться за оружие. Не потому, что они фанатики-экстремисты или милитаристы, просто не видят иного выхода. РАО: В ряде Ваших публикаций, в качестве инструмента конституирования гражданского общества вы рассматриваете национальную идею: историзм, обустройство и духовность. Однако в России уже потерпели крах имперская и коммунистическая идеи. Почему это произошло, и почему Вы считаете, что новая идея будет работать? И.Ч.: Если говорить о кризисе, то русская идея в Российской Империи состояла из трех начал: православие, имперская политика, общинный коллективизм. С середины XIX века идея имперской экспансии себя изжила, дальше расширяться было некуда. В результате произошедшего расширения в состав страны вошли и мусульмане, и буддисты, и иудеи, поэтому утверждать, что православие - это главная религия, было нельзя. Община была необходима для выживания в тяжелых климатических условиях при низкой производительности. Но к началу XIX века появились новые сельскохозяйственные технологии, при которых общинное уравнительное распределение приводило к падению производительности труда. Все три составляющих русской идеи нуждались в радикальной модернизации. Я думаю, что если бы не первая мировая война, начавшаяся очень неудачно для России, то тогда бы нашли выход из кризиса. В начале века в России были самые высокие темпы экономического роста. Если бы страна так развивалась в течение последующих двадцати лет, то она стала бы самой экономически мощной страной с развитой демократией. Ведь переход от экспансии к обустройству всегда требует перехода к демократии. В России не была развита демократия не потому, что русские такие плохие, а потому, что ни один народ, который занимается экспансией, никакой демократии не утверждает. Когда в начале XX века в стране началось обустройство, стал происходить постепенный переход к демократии. И Дума появилась, и цензуру отменили. Но в результате Первой мировой войны, перенапрягшей страну, появились большевики, которые утверждали, что знают, как все делать. Вместо того, чтобы искать выход из кризиса русской идеи, они его усугубили. Экспансия себя исчерпала, они ее продолжили. Православие надо было вписать в другие конфессии, они ударили по всем конфессиям. Общинный коллективизм себя исчерпал, они стали насаждать советский коллективизм. Кроме того, они разрушили преемственность поколений. РАО: На наш взгляд, идея работает только тогда, когда она порождает работающие проекты. Например, духовность проявляется в том числе и в создании уникальных производственных технологий и опережающих продуктов: летательных аппаратов, микросхем и т.д. Также и историзм: преемственность - это усиление и развитие того, что создали предки, использование их опыта и достижений для решения проблем современности. Видите ли Вы подобные проектные ходы? И.Ч.: Я считаю, что о подобных ходах речь вести преждевременно. Есть интересы локальные и конкретные, а есть интересы более общие и более абстрактные. Необходимо, прежде всего, объединяться вокруг конкретных и локальных интересов. Кому хочется жить, например, в грязном подъезде? Поэтому по месту жительства (в подъездах) можно объединиться уже сейчас, а по производству этого сделать пока невозможно. Если создать такие объединения подъездов, а их, в свою очередь, связать между собой, то можно уже отстаивать интересы более важные и более общие. РАО: Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать в первую очередь для преодоления идейного кризиса российского общества? И.Ч.: Во-первых: нам остро необходим духовный поиск. У нас много различных проблем, белых пятен, неясностей. Необходимы огромные интеллектуальные усилия, глубокая интеллектуальная работа, чтобы во всем этом разобраться. В этом я чувствую и свой гражданский долг. Духовный поиск в начале века дал небывалый взлет: и открытия в науке, и "серебряный век" в литературе, и театр - все это было плодами интеллектуального, духовного поиска выхода из кризиса, в котором тогда находилась Россия. Во-вторых, необходимо осмысление нашей истории. Здесь интересен опыт Германии. С 1947 года там ведется общественная дискуссия о нацизме. Этот метод очень полезен, поскольку не только власть, но все общество старается выяснить: что произошло, в чем причина, кто виноват. Немцы обсуждают данную проблему уже 50 лет, после этого вероятность повторения нацизма ничтожна. И я думаю, что нам необходима общегражданская, общероссийская дискуссия о нашем прошлом. В какой-то мере мы пытаемся это делать. В ноябре я организовал круглый стол в Политехническом музее, мы будем и дальше продолжать подобные встречи. В-третьих, необходимо, повторяю, создание гражданского общества. Нельзя рассчитывать на личные качества политиков, надо рассчитывать на отлаженный механизм. Уже всем ясно, что власть плохая, но если мы будем только ругать власть и ничего не делать, то ответственность за происходящее ложится на нас, на общество. А чтобы что-то сделать, надо самоорганизовываться. Такого кризиса как сейчас, в России не было никогда. В условиях смуты начала 17 века российское общество смогло организоваться. Сегодня нужно создание гражданского общества, и мне кажется, что это хотя и сложно, но реально. |
E-mail: metuniv@dataforce.net |